Почему бизнес уходит из Бурятии? (22.12.2015). Налоговый беспредел в бурятии

Зачем Юрий Куриленко "убивает" республиканскую экономику?

Третий год бурятские предприниматели стонут под небывалым натиском налоговых инспекций, сообщает newsBabr.com

Уровень размаха по настоящему преследованию бизнеса далеко зашкаливает даже за «лихие девяностые».

По словам предпринимателей, налоговые инспекции вытянули из них все жилы. Инспекторы цепляются буквально к каждой мелочи, и каждое мало-мальское нарушение влечет за собой колоссальные штрафы. Даже в ситуации, когда достаточно сделать простое замечание, налоговики накладывают гигантские штрафы. Инспекторы цепляются у опечаткам, пропущенным словам в договорах, просрочкам на один-два дня.

Такого размаха преследований со стороны налоговой службы не могут припомнить ни в одном другом регионе. Повсюду ФНС стала помощницей бизнеса, его партнером. Как неоднократно указывалось на уровне правительства России, налоговики не должны «кошмарить» бизнес.

Везде, только не в Бурятии. Причем, в отличие от упомянутых 90-х, налоговики не берут взяток - вместо этого они целенаправленно «душат» бизнесменов. Пощады не бывает никому: глава ФНС по республике Бурятия Юрий Куриленко далек от клановой системы Бурятии, для него нет ни родственников, ни знакомых, ни друзей. До 2012 года он работал в городе Красноярске.

Что происходит? Почему именно в Бурятии налоговый прессинг развернулся в полную силу?

Как рассказывают предприниматели, причин тут две.

Во-первых, Юрий Куриленко вовсе не хочет оставаться в холодной и мало приспособленной для роскошной жизни Бурятии. За последние три года он получил сразу два звания и в настоящее время является государственным советником Российской Федерации 2 класса, что соответствует воинскому званию подполковника. Для Бурятии это звание вполне приемлемо, но для Москвы, куда, очевидно, стремится господин Куриленко, этого совершенно недостаточно. В Москву необходимо переезжать как минимум в статусе действительного государственного советника 3 класса, соответствующего генерал-майору. И при подобной прыти, которую проявляет господин Куриленко, это вполне реально.

Во-вторых, ситуация с экономикой Бурятии всем известна. Ее практически нет. Затянувшаяся некомпетентность в высших органах власти республики, неспособность главы республики лоббировать ее интересы в правительстве страны, зашкаливающие тарифы на электроэнергию привели к тому, что бюджет республики становится все дефицитнее. И единственный в существующей реальности способ как-то исправить ситуацию – это максимально ужесточить процесс сбора налогов.

Вот только старания Юрия Куриленко приводят к прямо противоположному результату. Никто не хочет становиться безвинной жертвой налоговиков. И из Бурятии началось массовое бегство предпринимателей.

Благо российское законодательство позволяет банально перерегистрировать фирму на другой регион с нормальной, вменяемой налоговой службой, а бизнес по-прежнему вести в Бурятии. Бегут все: владельцы заводов, супермаркетов, сервисных служб, такси.

В результате получается эффект, прямо противоположный тому, который добиваются господа Куриленко и Наговицын. Доходная часть бюджета за счет бегства предпринимателей стремительно сокращается. Уже к февралю 2015 года господин Куриленко отчитался, что собираемость по налогу на прибыль упала на 70%, по водному налогу на 83%, по акцизам на 30%. Вследствие этого бюджет недосчитался двух миллиардов рублей.

Еще пару лет такого налогового прессинга – и господин Куриленко, безусловно, получит еще одну звезду на погоны. А Бурятия получит «убитую» экономику и полуголодное существование.

К сожалению, пока что никто не способен остановить чрезмерно рьяного налоговика. Жалобы до Москвы не доходят, до Вячеслава Наговицына – тем более. А в народе между тем зреет настоящий протест. И чем закончится дело – совершенно неизвестно. Но то, что ничем хорошим – это факт.

На этой неделе вышли на свободу все обвиняемые по делу об убийстве миллиардера . У них истек срок содержания под стражей. Поэтому бывшего сотрудника ГРУ Дмитрия Куриленко, адвоката Камиля Казиева и экс-гендиректора ООО «Евразия» Бориса Караматова выпустили из СИЗО под подписку о невыезде. В феврале 2016 года в Генпрокуратуру в отношении их, было направлено для утверждения обвинительное заключение. Но в прокуратуре выявили много ошибок, имевших место во время следствия. Поэтому дело отправили на доследование.

Как сообщил источник, знакомый с ситуацией, в том виде, в каком дело пришло в прокуратуру, его невозможно было рассматривать судом, оно бы просто „развалилось“. Тем более, там было множество „пробелов“: не установлено, в частности, один ли Минеев владел этой недвижимостью или у него были партнеры, владел ли вообще, не получены документы из-за рубежа, где и оформлялись все сделки с активами, и т. д. С февраля в деле мало что изменилось, поэтому, когда окажутся материалы в суде и окажутся ли вообще, - неизвестно. Как и неизвестно, останутся ли обвиняемые к тому времени в России. Главные фигуранты дела, как известно, уже давно скрываются за границей.

В конце 2015 года из общего расследования дела об убийстве Александра Минеева и хищении его активов в отдельное производство было выделено несколько материалов. В частности - дело в отношении экс-гендиректора ООО «Евразия» (эта фирма управляла всей недвижимостью Минеева) Бориса Караматова, который заключил досудебное соглашение. Он обвиняется по статье 159 УК РФ (мошенничество в особо крупном размере). Кроме того, ГСУ СК РФ по Московской области (МО) выделило в отдельное производство дело в отношении бывшего сотрудника ГРУ Дмитрия Куриленко, адвоката Камиля Казиева (оба обвиняются в мошенничестве) и экс-юриста Минеева Юлии Егоровой (ей инкриминировали только статью 201 УК РФ - злоупотребление полномочиями). Все обстоятельства убийства магната остались в общем расследовании, основными фигурантами которого являются зять Березовского Георгий Шуппе, бизнесмен Михаил Некрич (их СК РФ считает «заказчиками» мошенничества и убийства) и «авторитет» Садро Багаутдинов (предполагаемый организатор расстрела Минеева).

Версия следствия

По версии ГСУ СК РФ по Московской области, Борис Караматов работал гендиректором подконтрольного Минееву ООО «Евразия». Эта фирма аккумулировала всю выручку от сдачи в аренду площадей в 21 торгово-офисном центре, которые, как считалось, принадлежали магнату и стоят около $1 млрд. В ООО «Евразия» трудилась юристом и Юлия Егорова, являвшаяся номинальным директором четырех офшорных структур, владевших 18 фирмами, на которые и было записано 21 здание. По данным источника агентства, Караматов не раз был замечен в сомнительных историях, из-за чего пользовался паспортами на три разные фамилии. Так, в ООО «Евразия» он значился как Борис Хамитов.

Борис Караматов

По версии следствия, Караматов рассказал своему родственнику Дмитрию Куриленко о том, что знает схему владения недвижимостью Минеевым, который большую часть времени проводит в Англии, поэтому есть возможность захватить 21 здание. Куриленко, как полагают в правоохранительных органах, поделился этими сведениями со своим знакомым, проживающим в Израиле бизнесменом Михаилом Некричем. Операция по рейдерской атаке на активы Минеева обещала быть затратной, поэтому Некрич решил привлечь к ней приятеля - зятя Бориса Березовского Георгия Шуппе, обосновавшегося в Лондоне. Последний мог обладать и инсайдерской информацией: в свое время интересы Березовского в Лондоне представляли те же адвокаты, которые выступали на стороне супруги Минеева при ее бракоразводном процессе с мужем.

Как полагают в правоохранительных органах, изначально на захват недвижимости Шуппе и Некрич выделили около $3 млн (из-за разных проблем позже сумма расходов увеличилась почти вдвое). Из них $500 тыс. пошли на подкуп Юлии Егоровой. При помощи нанятых юристов, подкупа ряда чиновников, той же Егоровой, у 18 российских фирм все же удалось поменять собственников, стали готовиться документы по переводу недвижимости в другие структуры. Однако подчиненные Минеева при смене банковских счетов заметили манипуляции рейдеров. Магнат обратился в арбитражные суды и правоохранительные органы, захват недвижимости оказался на грани срыва.

Георгий Шуппе — зять Бориса Березовского

В январе 2014 года Минеев был убит киллерами в подмосковном Королеве. Караматов и Куриленко были арестованы в ноябре 2014 года. На допросах они признались, что готовили хищение зданий Минеева, но категорически отрицали свою вину в убийстве магната. Якобы решение о его устранении принимал лично Некрич, сам и организовавший преступление.

Егорова все время следствия находится под домашним арестом. Летом 2015 года был задержан адвокат Камиль Казиев, который являлся во всей этой истории доверенным лицом Михаила Некрича и занимался юридическим оформлением сделок с похищенными фирмами.

Некрич, Шуппе и Багаутдинов объявлены в розыск.

В ходе расследования стало известно, что, возможно, у Минеева был секретный партнер по владению недвижимостью - Константин Ваньков, который стоял у истоков создания магнатом всего бизнеса. Более того, «всплыли» документы, что, находясь за границей, Минеев продал свою долю в российских активах Ванькову. Однако злоумышленники, готовя убийство и , об этом не знали.

— Я до сих пор не сталкивался с таким количеством налогоплательщиков в сельском хозяйстве и сельхозпереработке. Да, в Бурятии, где я работал прежде, есть крупные хозяйства. Но такого масштаба, особенно в части развития переработки и взаимодействия этих предприятий с аграриями, в республике, конечно, нет.

Сейчас центральный аппарат ФНС проводит комплексную реформу контрольно-надзорной деятельности с упором на профилактику налоговых правонарушений. В том числе эта работа коснется перерабатывающей отрасли — запускается так называемый зерновой проект. Мы переходим от «вершков» к работе с «корешками».

Различий в том, как этот проект станет работать в Якутии, Алтайском крае или Калининграде, быть не должно.

Есть поговорка: «Лучше безобразно, но единообразно». Подход должен быть комплексным везде, чтобы у налогоплательщиков не было соблазна путем миграции в другой регион уйти от ответственности.

— Это коснется в первую очередь анализа возмещения НДС?

— Сложившаяся ранее бизнес-традиция, когда возможности администрирования НДС были довольно слабыми, показала, что все работают примерно по одной схеме: производство без НДС — компания-«прокладка» — компания-«помойка» — еще одна «прокладка» — возмещение НДС. Так делали все и везде. Но сейчас, после изменения законодательства и введения автоматизированной системы контроля(АСК) НДС, стало возможно после получения отчетности в масштабах всей страны видеть всю картину финансово-хозяйственных связей. Соответственно, фиксировать, где возникла проблема, и принимать меры.

Бизнес в прошлом году оказался к этому не слишком готов. Масштабы проблем, которые удалось выявить при своде этой информации, огромны. Стало очевидно, что репрессивный подход здесь исключен, потому что «под раздачу» попадут очень многие — это была сложившаяся финансовая составляющая делового оборота в России.

— Вы думаете, государство дало время бизнесу, чтобы тот принял правильные решения и отказался от незаконных схем?

— Можно сказать и так. Я считаю, что бизнес, который устойчиво стоит на ногах, склонен принимать решения в рамках этой парадигмы. Предприниматель понимает: сейчас, имея определенную рентабельность и сложившиеся хозяйственные связи, бизнес несет меньше издержек, если работает по правилам и платит налоги, чем допускает нарушения и потом по ним отвечает.

Переработчикам придется раскошелиться

— Аграрный сектор считается одним из самых серых с точки зрения налогообложения. Какие шаги будут предприниматься по выводу его из тени?

— Конкретного счета у этой проблемы нет. Однако известны две цифры. По оценке центрального аппарата ФНС, бюджет теряет около 100 млрд рублей в год от схем минимизации НДС в сфере внутреннего зернового рынка. Мы проанализировали ситуацию в Алтайском крае — в разрезе крупных предприятий-потребителей зерна. Это 30−40 компаний.

Оценка, произведенная на основе данных только второго квартала, показала, что потери составляют около 200 млн рублей. И второй квартал — это не сезон. То есть по году это приблизительно около 1 млрд.

Мы проводили совещание с переработчиками. На нем я сказал, что сумма потерь существенна. И в любом случае Минфин РФ от этих цифр не отступится. Это должно быть ясно. Проблема выявлена, с ней работают, ее «дожмут», и переработчики должны об этом знать, чтобы оценивать свои риски и понять, как работать.

— Зерновой проект призван сократить потери бюджета?

— В том числе. Конечно, проблема не устранится одномоментно. Есть переработчики, которые скажут: мы проживем без этих 10%. Но они сразу понизят закупочную цену зерна. А если это значимые покупатели в регионе, то таким образом они «посадят» экономику крестьян.

Сегодня переработчики говорят сельхозпроизводителям: вам выгодно работать с НДС — вы его возместите и снизите свои издержки. Но проблема в том, что возместить НДС аграрий сможет, если этот налог ему предъявлен.

Но если хозяйство небольшое и обороты у него скромные, то все основные услуги, которые оно получает(топливо, запчасти и т. д.), оказывают предприятия, сидящие на спецрежимах: «упрощенке», ЕНВД. То есть возможности возместить НДС нет.

Когда ФНС вступала в зерновой проект, она имела в виду другое. 10%-ная ставка на реализацию зерна была введена для сельхозпроизводителей в связи с тем, что законодатель понимал: переработчики будут нести издержки, так как закупают зерно у аграриев, а они по большей части не являются плательщиками НДС. Но зернопереработчики восприняли это решение как неожиданный подарок. И начали создавать квазизаконные схемы. Запуская зерновой проект, ФНС дает понять зернопереработчикам: вы работаете нечестно, правила — вот такие.

Алтайский минсельхоз проблематику понимает, я считаю. Но, конечно, предстоит непростая работа по поиску компромиссов. Кроме того, очевидно, что работа с зернопереработчиками автоматически повлечет за собой анализ и других, смежных, рынков.

В три раза больше касс

— В этом году по всей стране компании, работающие по общей системе налогообложения, устанавливали онлайн-кассы, которые напрямую передают данные об операциях в ФНС. Было много проблем. В 2018 году установить такие кассы должен будет весь малый бизнес. Как вы оцениваете риски?

— Сегодня можно говорить, что все, кто должен был перейти на онлайн-кассы, сделали это. Отказников практически нет. Позиция Минфина, который отложил применение штрафных санкций, помогла справиться с проблемой дефицита техники.

Фактически возникла новая отрасль, обеспечивающая бизнес необходимым оборудованием. Для того чтобы реализовать следующий этап, нужно, чтобы она развивалась и работала на склад. Эта работа ведется, контроль никто не снимает.

Если говорить о числе касс, то в Алтайском крае их нужно будет поставить в три раза больше, чем в 2017 году. Во-первых, больше число субъектов малого бизнеса. Во-вторых, часть из них вообще имела право не использовать ККТ. Но нужно отметить, что около трети из тех, кто мог не применять кассовую технику, ее используют: это удобно в контроле за продавцами, за оборотом налички.

До 30−40 товарных позиций могут перевести на обязательную маркировку в России. Сейчас это меховые изделия, фармпрепараты и лес.

Налоговые органы к потоку готовы. Но если все, кому нужно установить онлайн-кассы, придут в мае-июне 2018 года, то могут возникнуть проблемы со сроками. Поэтому позаботиться об установке новых касс нужно заранее.

— Что даст государству завершение проекта по их установке?

— Основная цель этого проекта — установить контроль за наличным обращением денег и, вообще, понять розницу этой страны.

Точное представление об экономике России призваны дать три основных механизма, реализация которых стартовала в последние два года. Выявить хозяйственные связи должна АСК НДС. Оценить склад позволит маркировка изделий. А ситуацию на розничном рынке определят онлайн-кассы. Сведение этой информации воедино даст понимание финансово-экономической ситуации в государстве.

— К слову о маркировке. Каковы первые результаты чипирования меховых изделий в крае?

— С 1 апреля 2016 года на ресурсе «Маркировка» от Алтайского края зарегистрировались восемь производителей, три импортера, 29 оптовых и 79 розничных продавцов, а также три посредника.

В обороте в регионе сегодня находится почти 52 тыс. маркированных изделий, продано — 5,6 тыс. изделий на сумму 264,4 млн рублей. Средняя цена изделия составляет 47 тыс. рублей.

В результате внедрения проекта в России легализовалось 24% участников этой отрасли. За время реализации проекта легальный ввод меховых изделий в оборот вырос на 57%. Розничная продажа в пять раз превысила показатели маркетинговых исследований по обороту за весь 2015 год. Мы же понимаем, что люди не стали зарабатывать настолько больше, чтобы скупить в пять раз больше шуб. Масштабы этого рынка никто не представлял.

Анна Зайкова

Город «вырастет», село «просядет»

— До 2020 года все регионы России должны перейти на исчисление налога на имущество физлиц исходя из кадастровой стоимости. Министр финансов края Владимир Притупов очень осторожен в этом вопросе. Вы обсуждали с ним эту тему?

— Я хорошо понимаю позицию Владимира Геннадьевича. При переходе на новый порядок исчисления, во-первых, повысится налог для жителей городов. Готовы люди к этому? Они и существующие-то начисления считают большими. Во-вторых, село, наоборот «просядет» из-за предусмотренных льгот, а этот налог — один из основных источников местных бюджетов.

Переход на новый порядок был задуман для повышения доходов муниципальных бюджетов, ведь этот налог обладает высоким процентом собираемости. При любой экономической ситуации территории должны работать. Где взять деньги, если не с общежития, которое на этой территории осуществляется?

Я раньше не работал в регионах, где исчисление этого налога происходит дифференцированно — в зависимости от стоимости объектов: до 500 тыс. — одна ставка, после — другая. Что в результате? Увеличился коэффициент-дефлятор — и стоимость объекта перешла рубеж, например, в 500 тыс. Автоматически возросла ставка.

Такая жесткость финансовой политики у меня вызывает уважение. Вряд ли регион сегодня выглядел бы так достойно, а я считаю, что он выглядит именно так, если бы не проводилась такая политика. Нужно уметь и зарабатывать, и делиться, чтобы поддерживать и общие дела, социальные проекты. И, конечно, следить, чтобы все было правильно реализовано.

Специальный вопрос

— В СМИ Бурятии выходил ряд публикаций, в которых утверждалось, что вы жестко работаете с бизнесом. Алтайским предпринимателям стоит опасаться?

— Я могу сказать, что такого рода информационные кампании прошли не только в Бурятии. Они прокатились и по другим территориям: людям, принимающим политические решения, пытались доказать, что налоговые органы работают некорректно. Я считаю, что моя заслуга в Республике Бурятии состоит в том, что я закрепил образ налоговой службы как федерального надзорного инструмента, в работе которой не может быть ничего местечкового. Моя задача была — поднять доверие к решениям налоговиков. Ведь иногда возникают вопросы: почему принимаются те или иные решения, в отношении кого, почему одних они касаются, а других нет. В этой части можно использовать политические механизмы, рассказывая, что какая-то определенная страта обижена. Нам удалось выровнять ситуацию и показать, что мы работаем строго в рамках федеральных полномочий и законов.

Досье

Юрий Александрович Куриленко родился 2 апреля 1975 года. В 1996 году окончил Красноярский государственный университет по специальности «бухгалтерский учет и аудит». Начал работать государственным налоговым инспектором отдела косвенных налогов в Красноярске. В 2002—2007 годах возглавлял районную и межрайонную ИФНС в Красноярске, Межрайонную ИФНС № 22 по Красноярскому краю. В июне 2007 года Куриленко стал замруководителя УФНС по Красноярскому краю. С февраля 2012 года — глава УФНС России по Республике Бурятия. С 4 сентября 2017 года — руководитель УФНС по Алтайскому краю. Государственный советник РФ второго класса.

Кассы для малого бизнеса: масштаб «бедствия»

Сегодня в Алтайском крае зарегистрировано 20,1 тыс. онлайн-касс, это 106,3% к парку прежней кассовой техники, тогда их было 18,9 тыс. В 2018 году на новую технику должен перейти весь малый бизнес.

Не применять онлайн-кассы вправе предприниматели на территориях, внесенных в перечень труднодоступных. В крае их около 690. Еще примерно в 1 тыс. населенных пунктов бизнес может передавать данные не в режиме онлайн, а с задержкой — из-за удаленности от сетей связи.

– Черемховский рудоремонтный завод открылся в грозовом 1941 году. И работает уже 75 лет. Солидный возраст для человека, но самый цветущий для предприятия. Расскажите, пожалуйста, о том, что представляет собой рудоремонтный завод сегодня, как работается возглавляемому вами коллективу.

– Мне доверили возглавить рудоремонтный завод в 2002 году. Все помнят экономический кризис, разразившийся в те годы, затронувший не только коллектив нашего предприятия, но и экономику страны в целом. Достаточно вспомнить банкротство многих предприятий, снижение объёмов добычи угля и многое другое. Понятно, что не от хорошей жизни всё это происходило.

На момент моего назначения руководителем заказов у нашего предприятия было мало. Работали по три дня в неделю. Сокращали почти по пятьдесят человек в месяц. Естественно, длительное время так продолжаться не могло. Стоял вопрос: или закрывать завод, или предпринимать, как говорят, непопулярные меры, чтобы его сохранить хоть в каком-то виде. Все понимали, что кризис не будет длиться вечно, что уровень добычи угля в любом случае возрастёт – ведь без тепла и электричества жить невозможно, а значит, продукция и деятельность завода в скором времени будет востребована.

Но это в скором времени. А в том самом 2002 году по сокращению уходили не только пенсионеры. Вместе с ними уходили и самые активные – в возрасте от 25 до 45 лет. То есть те, кто как раз бы мог принести ощутимую пользу предприятию во всех отношениях. Но занять их было нечем, увы. Естественно, самая активная часть уволенных искали и находили другие сферы применения своим способностям. И в дальнейшем, когда мы всё-таки восстановили работоспособность предприятия, к нам вернулись едва ли десять процентов от общего числа всех уволенных. То есть фактически мы вынужденно потеряли для себя несколько поколений способных, грамотных рабочих, последствия чего ощущаются и до сих пор. Заключается это в том, что те наши сотрудники, которым в ту пору было, допустим, по 45 лет, сегодня уже вплотную подошли к пенсионному возрасту и уходят на заслуженный отдых. Освобождающиеся места надо занимать новыми. Но неохотно к нам идут люди. Мы стараемся, принимаем все необходимые меры, но вопрос с кадрами всё равно остаётся достаточно острым и болезненным.

– У вас ведь есть свой учебно-производственный центр, который занимается обучением новым специальностям?

– Да, у нас есть такой центр. Мы выполняем обучение по 56 специальностям. Наши специалисты трудятся на совесть. Но проблема в том, что из каждых, например, десяти человек, прошедших обучение в центре, на производстве остаются один-два. Но даже это для нас весьма неплохо, поскольку позволяет хоть как-то решать кадровую проблему. Не очень охотно к нам идёт молодёжь: тяжёлая у нас работа, не каждому по плечу. Эта проблема знакома, кстати, каждому руководителю любого угледобывающего предприятия – приходят многие, но задерживаются единицы. Приходят к нам выпускники со средним специальным и высшим образованием. Но часто это только академическое образование, практическая база маленькая. Приходится учить их дополнительно. Хотя в общем молодёжь способная. Кто хочет работать, осваивается быстро и в дальнейшем становится хорошим специалистом.

В 2009 году у нас произошли значительные изменения в структуре предприятия. Были объединены два завода – Черемховский рудоремонтный и Свирский ремонтно-механический. Кстати, до начала всех экономических кризисов численность у нас была 700 человек, на свирском заводе – 2000. На момент же объединения на Черемховском РРЗ остались 350 человек и на Свирском РМЗ 200. Вот такого уровня был кризис… Благодаря общим усилиям мы сумели сохранить наше многопрофильное предприятие. Много внимания уделяется оптимизации. Например, в этом году мы продали часть территории Свирского РМЗ – для нас она была излишней, но платить за неё приходилось, а это не приносило ничего, кроме прямых убытков. Укомплектовываем и оптимизируем помещения и цеха с целью более производительной работы. В общем, выполняем всё необходимое, чтобы снизить ненужные затраты и потери.

– Какие работы сегодня выполняются на заводе?

– Один из самых сложных и трудоёмких видов работ – это монтаж экскаваторов. Образно говоря, наши специалисты поднимают детали экскаватора с земли и собирают его до полной готовности, производят пусконаладочные работы. Участвуем мы не только в монтажах, но и в ремонтах экскаваторов всех типов, которые производятся в России, ремонтируем горно-обогатительные фабрики и практически любое нестандартное оборудование. Задачи, например, на этот год, перед нами стояли очень серьёзные. Кроме бесперебойной работы всех цехов и служб, наши специалисты занимались очень важным ремонтом оборудования на Касьяновской обогатительной фабрике, и эту задачу мы с честью выполнили. В самом ближайшем будущем, кроме текущей работы цехов и служб, перед нами стоит очень непростая задача – требуется демонтировать три экскаватора, переместить их на новое место эксплуатации и заново смонтировать. Из Черемхова предстоит переместить шагающий экскаватор ЭШ-20/90 в Табарсук, из Тулуна в Усть-Илимск – ЭШ-11/70, а и из Усть-Илимска на Ирбейский разрез (Красноярский край) – экскаватор ЭКГ-4У. Расстояния немаленькие. От Черемхова до Тулуна 250 км, до Усть-Илимска – 700 км, до Ирбейского – 850 км. Вес техники тоже соответствующий – в общей сложности около тысячи тонн. Кроме того, многие детали негабаритны, по железной дороге их не повезёшь, нужна специализированная техника, умение, профессионализм.

– Юрий Григорьевич, все виды работ выполняются у вас персоналом из различных специализированных цехов и служб. Расскажите, пожалуйста, об этих подразделениях предприятия подробнее.

– Начнём с цеха по ремонту, демонтажу и последующему монтажу экскаваторов. Это бригады, которые выезжают непосредственно на объекты и работают в полевых условиях. Люди живут довольно длительное время вдали от дома, что также составляет определённую трудность для них, хотя каждый понимает, что это производственная необходимость. С экскаваторов снимаются крупные узлы. Часть из них ремонтируется прямо на месте, другие отправляются на завод, где ремонтируются, восстанавливаются, отправляются обратно и устанавливаются на свои места. В этих видах работ участвуют и бригады с разрезов, которые работают на данных экскаваторах. По опыту известно, что участие бригад даёт хорошие результаты: люди следят за качеством ремонта или монтажа, они напрямую заинтересованы в качестве, ведь им в дальнейшем предстоит работать на этих машинах. Кроме ремонтов этот цех изготавливает ванты – тросы, на которых держатся стрелы.

Коллектив механического цеха ремонтирует узлы экскаваторов – редукторы, компрессоры и другие механические детали. Также здесь путём механической и термической обработки изготавливают различные запасные части.

Следующий цех – электроремонт­ный, где восстанавливают все виды электрических машин постоянного и переменного тока мощностью до трёх тысяч киловатт с последующим их испытанием с целью проверки выполненных работ и гарантии последующей бесперебойной работы электромашины.

Монтажно-наладочный участок – название говорит само за себя. Здесь выполняются работы по монтажу и наладке, а также модернизации электрического экскаваторного оборудования и шкафов управления.

Сотрудники завода являются, по сути, «пожарной командой» для компании

В литейном цехе отливаются различные детали из чугуна, бронзы, сталей различных марок. Это зубья ковшей экскаваторов, било для мельниц ТЭЦ ПАО «Иркутскэнерго», коронки для буровых станков, шестерни, валы, серьги ковшей экскаваторов, втулки и другие детали. Ассортимент продукции литейного цеха достаточно широк. А если сказать проще, что в данный момент заказывает потребитель, то и отливается.

В работе цехам и службам помогают конструкторский и технологический отделы. Конструкторы разрабатывают чертежи запасных частей, технологи составляют технологические карты их изготовления. Имеются у нас две лаборатории – электротехническая и лаборатория по испытанию технических средств. Кроме этого есть лаборатория неразрушающего контроля, которая занимается дефектоскопией различных металлических изделий для того, чтобы понять, есть ли трещины, дефекты, определяет сохранность деталей и их пригодность для дальнейшего использования.

В общем, мы стараемся расширять наш кругозор по всем направлениям работ, которые выполняются в цехах. Стараемся повысить качество ремонта, совершенствуем испытательный стенд. Используя новые технологии, расширяем номенклатуру выпускаемых запасных частей. В дальнейшем при совершенствовании лаборатории неразрушающего контроля и приобретении необходимых приборов сможем выполнять работы по дефектоскопии железнодорожных путей. Стараемся двигаться вперёд.

– Поскольку возглавляемое вами предприятие входит в структуру компании «Востсибуголь», основную часть вашей работы вы выполняете для неё и для «Иркутскэнерго». Но наверняка география ваших заказов не ограничивается только этими двумя предприятиями?

– Мы работаем не только в регионе, но и далеко за его пределами. «Востсиб­уголь» и «Иркутскэнерго» – это приоритетные предприятия. Но кроме них мы выполняем заказы, например, для Михайловского и Лебединского горно-обогатительных комбинатов (последний – на границе с Белоруссией). Работаем с горными предприятиями компаний «СУЭК» и «Русский уголь». Гео­графия поставки запасных частей нашего завода – от Амурской области до Белгородской. Отправляем запасные части в Казахстан, Монголию. Производим ремонты – например, в Бодайбо демонтировали, перемещали и заново монтировали экскаватор ЭШ-11/70. Заказчиков ищем сами, и они тоже обращаются к нам. Стараемся не отказывать никому. Ведь заказы – это наличие занятости для коллектива, доход для предприятия, а значит, опять же для работников завода.

– Юрий Григорьевич, как на Черемховском РРЗ обстоит дело с инновациями?

– Мы прекрасно понимаем важность этой работы – следим, прикидываем, внедряем то, что пригодно для нас. Например, долгое время в литейном цехе успешно использовалась так называемая жидкостекольная технология отливки запасных частей и деталей. Она хорошо зарекомендовала себя. Но появилась новая, так называемая вакуумно-плёночная технология отливки. Мы ознакомились с ней и внедрили у себя. Это позволило нам ускорить выполнение работ и поднять производительность труда. Успешно действует у нас специальная плазменная установка для резки металла – на компьютере задаётся нужная программа, которая управляет всем процессом резки. Это ощутимо ускорило выполнение этого вида работ и упростило его. Я специально не вдаюсь в технологические подробности – специалисты и так знают, и неспециалистам вряд ли это будет интересно.

– Завод успешно отработал 75 лет. Но на достигнутом вряд ли имеет смысл останавливаться. Без заботы о будущем нет самого будущего. Какие перспективы у Черемховского РРЗ?

– Повторюсь – мы постоянно следим за техническими новинками в сфере нашей деятельности, лучшее стремимся внедрять у себя. О задачах на ближайшую перспективу я уже говорил. А главная задача на будущее – это расширение сферы оказываемых услуг и любой доступной нам части работ по нашему профилю. Вот, например, стоит задача разработать технологию и освоить ремонт гидравлических экскаваторов, и мы к этому идём. Прослеживается отчётливая тенденция замены экскаваторов-драглайнов и мехлопат на гидравлические – они более скоростные и экономичные. Мы должны быть готовы к выполнению таких работ и эту программу в настоящее время успешно разрабатываем. Ну, разумеется, будем выполнять все текущие дела. А кроме того, уделяем большое внимание внедрению производственной системы – оптимизируем завод, технологии и сами рабочие места. Главное – это развитие. А без производственной системы оно сегодня немыслимо, она очень важна, это и текущая жизнь, и будущее.

– Поскольку близится юбилей предприятия, что бы вам хотелось пожелать коллективу?

– Искренне поздравляю с 75-летием коллектив Черемховского рудоремонтного завода и всех пенсионеров. Желаю здоровья и удачи. Мира в семьях. Пусть наш завод процветает, как единая семья. Мы же, в сущности, пожарная команда: пока у всех всё работает, про нас и не вспоминают. Но как только что-то случилось – сразу мы становимся необходимы и работаем, не щадя себя. Следовательно, мы нужны, и наш завод и наше дело востребованы. Будем все вместе поднимать престиж нашего предприятия, уровень и культуру производства на всех направлениях. С юбилеем, родной завод и родные заводчане!